Дипломат ранее упоминал, что начинал свою деятельность в Бразилии с "жирного минуса", описывая эту миссию как ультрамарафон. В свое время россияне были более активными в этой стране, в то время как Украина не проявляла достаточной активности, сосредоточившись на других приоритетах – НАТО и ЕС, пояснил Мельник.
Он отметил, что украинская команда в Бразилии крайне мала.
"У меня долгое время было еще два дипломата, на прошлой неделе прибыл только один человек, но опять же: со стороны, без опыта, налегке, лишь с португальским языком. Но, как вы понимаете, этого, мягко говоря, недостаточно… Вне зависимости от того, кто президент или министр, они (бразильцы. – "ГОРДОН") действуют очень прагматично, практично и для нас – цинично, исходя из своих интересов. И на данный момент, как и до начала масштабного вторжения России, а также 10 или 20 лет назад, этот подход для нас не улучшился, а значительно ухудшился", – рассказал Мельник.
После начала полномасштабной войны товарооборот между страной-агрессором РФ и Бразилией увеличился в пять раз, Россия стала пятым по значимости партнером среди импортеров Бразилии, говорит дипломат.
"Трек, который отсутствовал еще два года назад, – это как раз топливо, дизель и мазут, который я упомянул, потому что Бразилия стала крупнейшим покупателем этих энергоресурсов из России после введения западных санкций на их продажу. Что Украина может им предложить сегодня? Они смотрят на это очень трезво. И наш товарооборот, конечно, упал. Он и до войны не был высоким, в лучшие годы у нас был там миллиард с лишним долларов – почти 20 лет назад. Сейчас же у нас чуть больше 200 миллионов. Это просто смешно", – объяснил он.
Бывший посол в Германии Мельник утверждает, что применяемые в ФРГ методы "жесткой дипломатии" не подходят для Бразилии.
"Я был в Рио, приглашен на самый важный их телевизионный канал, третий в мире по влиянию и количеству... В топ-новостях в прайм-тайме говорил то же, что и вам сейчас – примерно на том же языке. Что [президент Бразилии] Лула [да Силва] упустил шанс на какую-либо роль посредника, в частности из-за того, что эта тема была проигнорирована как до "Большой двадцатки", так и на саммите. И целый ряд подобных месседжей, которые послушали – у них новости смотрят 30–40 миллионов. Я говорю эти вещи совершенно прямо. Это никому здесь не нравится. Но здесь нужно действовать более осторожно, потому что здесь очень тонкий лед, хотя круглый год +30 °С, и снега здесь не увидите, но здесь нужны совершенно другие методы", – добавил Мельник.
По его словам, в Германии Украине "удалось" мобилизовать общественное мнение и журналистов, но фундамент для этого строился семь лет. Это же дипломат делает сейчас в Бразилии. Однако Украине нужен результат "на вчера", объяснил он.
"Так оно не работает, потому что мы сейчас попали в Бундеслигу, если хотите, Глобального Юга. Там, где зубры, крокодилы и ягуары. А мы приехали сюда из какой-то районной лиги и пытаемся прыгнуть и забить мяч в их ворота. Так не работает. Чуда не бывает и не будет. Я стараюсь убедить в этом коллег в Киеве. К сожалению, пока без значительного результата. Без инвестиций – если не посеешь сегодня, то не пожнешь ни завтра, ни послезавтра. К сожалению, это наша ситуация здесь, в Бразилии", – добавил он.
Мельник ранее делился, что в Бразилии ему угрожали за твиты. Журналистка вспомнила его высказывание в адрес канцлера ФРГ Олафа Шольца, которое вызвало скандал: в мае 2022 года он назвал канцлера ФРГ "обиженной ливерной колбасой" за отказ посетить Украину. Она спросила, какова могла бы быть реакция, если бы Мельник назвал Лулу "не "обиженной колбасой", а каким-то другим острым словом, которое ему подошло бы".
"Меня бы объявили персоной нон-грата, думаю. Наверное, сразу. Поэтому в этом, собственно, и заключается разница между Европой и европейцами, которые тоже реагировали... Поверьте мне, когда я был послом в Германии – об этом мало кто знает, – меня не раз вызывали "на ковер" руководство министерства, причем в разные правительства", – ответил он.
По словам Мельника, это происходило в период, когда канцлером была Ангела Меркель и при ее преемнике Шольце.
"Мне рассказывали, что нужно делать послу, а что не стоит. Я их послал прямым текстом. Я мог себе это позволить еще задолго до войны, потому что у них не было, скажем так, рычагов, чтобы объявить меня персоной нон-грата. Здесь, в Бразилии, это возможно. Поэтому здесь приходится действовать другими методами. Любые синонимы или даже слова, обращенные к лидеру, воспринимаются очень болезненно… Поэтому приходится быть более креативным и изобретательным", – заключил он.